Премия Рунета-2020
Улан-Удэ
-6°
Boom metrics

Для губернаторов введут «строительный минимум»

Обсуждаем главные экономические новости, которые касаются каждого, с предпринимателем Дмитрием Потапенко
Для губернаторов введут «строительный минимум»

Для губернаторов введут «строительный минимум»

Потапенко:

- Это программа «По сути дела». Я – Дмитрий Потапенко, экономист и предприниматель. Мы будем обсуждать то, что касается экономики простых вещей. Я взял три темы. Я вчера слушал, как Дмитрий Анатольевич Медведев пообщался с ведущими главных СМИ, услышал главное – что деньги есть. Правда, Дмитрий Анатольевич не сказал, деньги у кого есть. Потому что в целом бюджет этого года был сформирован сначала с дефицитом 1 трлн. 219 млрд. А к концу этого года наблюдается профицит 1,9 трлн. Следующий год – опять профицит. То есть денег больше. Правда, хочется сказать: слушайте, ребята, может быть, все, что вы напринимали, обратно вернуть – пенсионный возраст сдвинуть в обратную сторону, самозанятых тоже не трогать, акцизы обратно?

Новость номер три – 9 сигналов тревоги для экономики, наблюдаются ли они у нас. Новость номер один – падение платежеспособного спроса у наших граждан. Если кто не знает, он падает 4 года подряд.

Но первая новость будет другая. У российских губернаторов появится новый KPI. У них появится новый отчетный показатель. Главы регионов будут отвечать за выполнение президентского указа по вводу 120 млн. квадратных метров нового жилья в год. Сейчас 25% всей стройки обеспечивают 5 регионов.

Вторая новость - разрешат ли больницам закупку иностранных лекарств. Благотворительные фонды попросили, чтобы разрешили закупку лекарств, которые не входят в список разрешенных на территории РФ. Связано это с тем, что многим больным помогают только иностранные лекарства. Реально это так или нет? Многие врачи говорят: ребята, вот если у вас будут какие-то последствия… Лекарство не разрешено, вы же тоже будете на эту тему шуметь.

Вероятно, да. Но я бы сказал, что здесь тоже есть решение. А что вам мешает разрешить неразрешенное? Как мне кажется, основная задача любых разрешительных органов (которые содержатся на деньги налогоплательщиков) – это не разрешать и запрещать и изображать из себя сильно значимых. Может быть, все-таки делать так, чтобы у нас люди не умирали, например, от онкологии? У нас самая сложная история – это онкология.

А третья новость – по поводу доходов населения, которые падают, компаний исчезает больше, чем появляется. Россияне становятся просто заложниками того, что берут кредиты, для того чтобы просто выживать.

Итак, квадратные метры. Губернаторам вводят отчетные показатели по тому, сколько они введут в строй. В правительстве обсуждается возможность установки целевых показателей для губернаторов по выполнению национального проекта «Жилье и городская среда». Такие планы озвучил Виталий Мутко (он курирует сейчас этот национальный проект) на селекторном совещании с представителями строительных блоков регионов на прошлой недели. Этот нацпроект подготовлен в рамках майского указа президента Владимира Путина.

У меня на связи эксперт РАНХиГС Игорь Александрович Кокин.

Игорь Александрович, этот так называемый строительный минимум для губернаторов. Что он и для чего? Простому гражданину чем это грозит или, наоборот, это счастье?

Кокин:

- Давайте начнем с того, что у нас для осуществления строительства необходимо решение очень многих вопросов. Это и выделение земельных участков, и подключение к различной инфраструктуре, коммунальной сети, водоснабжению, электроснабжению. Мы уже много лет говорим о том, что эти вопросы крайне коррупциогенны. Понятно, что современная цена жилья в значительной степени связана именно с этими предварительными затратами. Потому что когда застройщику говорят: чтобы подключиться, допустим, к водопроводным сетям, надо 10 км кинуть трубу, - он говорит: ладно, 10 км, только я все это заложу в стоимость квартиры. Понятно, что цена квартиры будет достаточно высокая. И чтобы с этим бороться, президент в своем майском указе и поставил задачу правительству, чтобы упростить процедуру выделения участков, упростить процедуру подключения к коммунальной инфраструктуре (а там еще и платить надо большие деньги). А чтобы губернаторы особенно не манкировали своими обязанностями, предложено в качестве показателя вопрос, связанный с количеством вводимых в эксплуатацию квадратных метров. То есть фактически сколько будет введено, так ты, губернатор, хорошо или плохо поработал. Но, конечно, при этом остается вопрос стоимости этого жилья. Это второй вопрос, который также поставлен как задача в указе президента – обеспечение доступным, именно бюджетным жильем. И тут немного другие задачи и другая сфера. Это вопросы компенсаций, понижения ипотечной ставки. Но это тоже в ведении губернаторов, потому что они тоже могут из тех больших средств, которые им сегодня выделяются в федеральном бюджете на эти вопросы, они могут кое-какие средства выделить на помощь тем покупателям, которые это жилье будут покупать.

Потапенко:

- Понятно, что отчетные показатели поставят. Другое дело, кто их будет выполнять, а самое главное, попадет ли это в карман потребителю.

Еще одна тема – разрешать ли больницам закупку иностранных лекарств. С одной стороны, у нас есть список разрешенных лекарств. Насколько они лечат? 16 общероссийских и региональных благотворительных фондов направили открытое письмо президенту РФ Владимиру Путину и премьер-министру Дмитрию Медведеву с просьбой обеспечить соотечественников медпрепаратами, которые не зарегистрированы в России. По действующему законодательству на покупку подобных медикаментов не могут выделяться бюджетные средства. К такому выводу пришел воронежский суд, разбирающий иск представителей 7-летнего Даниила Нижельского, нуждающегося в препарате Диакомит, к региональному департаменту здравоохранения. Сейчас по делу готовится кассация в президиум Верховного суда. По мнению экспертов, государство опасается послабления законодательства, благодаря которому в страну могут попасть нежелательные медикаменты. Инициатором обращения к первым лицам с просьбой разработать и утвердить четкий регламент обеспечения пациентов за счет государства незарегистрированными препаратами, назначенными по индивидуальным жизненным показаниям, стал благотворительный фонд «Православие и мир». Составленное им открытое письмо поддержали еще 15 благотворительных организаций. В правовой системе есть порядок назначения незарегистрированных препаратов. Есть порядок получения разрешения на ввоз препаратов для индивидуального применения. И есть порядок ввоза, но не существует порядка обеспечения данными препаратами по жизненным показаниям в рамках госпрограммы бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. «Как пациенту следовать назначению врача, как сохранить жизнь, если в рамках действующего законодательства жизненно важными лекарствами он не обеспечивается?» - указано в данном обращении.

Получается, что исходя из этого обращения, пациент остается один на один с практически неразрешимым вопросом. Неразрешимый вопрос, как обычно, - деньги. Все остальное у нас как-то срастается, но нам нужно понять, откуда деньги достать. Хорошо, если у пациента эти деньги есть. Видимо, они пошли по следующей логике. К благотворительным фондам обращаются эти пациенты. Благотворительные фонды, как могут, собирают эти деньги. Я иногда говорю, что существование благотворительных фондов на фоне постоянного налогового бума, скажем так… Если кто не знает, юридическое лицо, к которому тоже зачастую обращаются благотворительные фонды, оно не может, по сути дела, оказать эту благотворительную помощь. Вот мы собираем все это эсэмэсками, а потом узнаём, что 50 самых красивых зданий Пенсионного фонда. Или то, что Пенсионный фонд заказал себе обслуживание элитными автомобилями.

У меня на связи Евгений Теодорович Лильин, заслуженный врач, член-корреспондент РАН. И у меня на связи Дмитрий Владимирович Айвазян, адвокат Лиги защиты прав пациентов.

Евгений Теодорович, как разрешить эту правовую коллизию? Насколько я понимаю, пациенту нужно определенное лекарство, которого нет в списке разрешенных. Он может его купить самостоятельно, завезти, но у него на это нет денег. Если была бы волшебная палочка у вас, как бы вы решали этот вопрос?

Лильин:

- Знаете, чрезвычайно интересное положение, вами озвученное. У пациента нет денег, он покупает лекарство, привозит и пользуется им. Если нет денег, стало быть, нет лекарства. Давайте начнем с того, что в России абсолютное большинство лекарств имеет действующее начало импортное, а нашими являются наполнители этого лекарства, как правило. Поэтому практически все, что использует наш человек, имеет, к сожалению, импортное начало. Тем не менее, если человек нуждается в каком-то лекарстве, которое не зарегистрировано в установленном порядке в Минздраве России и в Фармкомитете, вся ответственность за его использование ложится на человека. Потому что во всех странах принято, что те лекарства, которые не используются в данной стране, должны быть зарегистрированы. Что это значит? Это не просто бумажка. Это проверка лекарства на его исходное начало, на его действенность, на его необходимость при данном заболевании и т.д. Это осуществляют компетентные органы – Минздрав и Фармкомитет. Еще есть Фармакопейный комитет, который дает инструкцию к тому, как пользоваться этим лекарством. Фирмы не всегда готовы к тому, чтобы заплатить серьезные деньги за регистрацию этого препарата. Поэтому если лекарство используется без соответствующих разрешений, ответственность на пациенте. А вдруг он плохо себя почувствует или, не дай бог, умрет от использования этого лекарства? При чем здесь органы здравоохранения? Нам необходимо это делать. Потому что в противном случае, к сожалению, реакция пациента на те или иные препараты может быть неадекватной.

Теперь самое главное. Мы должны очень хорошо понимать, что лекарства, принятые в энном количестве стран, например, это Китай, Индия – не дженерики, то есть не повтор лекарств, из других стран, которые пользуются фармакологией для создания чего-то своего, они, мягко говоря, не всегда действуют на организм россиянина так, как это принято там. Метаболизм другой, обмен веществ другой. Потому что если бы мы сегодня имели препараты, например, для лечения детского церебрального паралича, которые были бы приняты, например, в Китае, в Индии или где угодно и действовали бы на всех, так, наверное, весь мир применял бы эти препараты, иглоукалывание или, например, методы аюрведы индийской. Этого не происходит. Что действует там, не действует у нас. Поэтому мы должны очень четко это понимать, 10 раз проверять, прежде чем разрешать использование этих препаратов у нас.

Потапенко:

- Дмитрий Владимирович, я себе представляю картинку так. Онкологические больные часто говорят: есть у нас центр на Каширке, есть некие российские препараты... Большая часть врачей говорит: есть российские препараты, но если вы хотите выжить, нужны израильские из США и т.д., но они не входят в список. Вы, условно говоря, 10 капсул себе купите, а дальше у пациента кончаются деньги, потому что они стоят, как крыло от «Боинга». Дмитрий Владимирович, как бы вы решили этот вопрос? Что нужно сделать, чтобы можно было из бюджета получить средства?

Айвазян:

- В моей судебной практике было пару случаев, когда мы взыскивали в судебном порядке денежные средства на лечение онкологических заболеваний.

Я с Евгением Теодоровичем не совсем согласен. Его посыл: если незарегистрированный препарат пациент принимает, то риск берет на себя. По этому конкретному случаю. Там лечащий врач неоднократно назначал этот препарат (просто там альтернативы нет). Потом были врачебные комиссии, которые также выставили этот редкий диагноз и рекомендовали именно этот препарат. Поэтому посыл, когда вы несете ответственность, не совсем верен. Если врач берет на себя ответственность и обязанность наблюдать и курировать больного, то врач несет ответственность, а не пациент. Поэтому здесь надо именно так акценты ставить. Другое дело, что действительно лекарства огромных денег стоят. Как быть в этой ситуации?

Рекомендации такие. Желательно собраться нескольким пациентам, которым показаны эти препараты, у которых есть медицинские документы, и направлять иски в суд. Это если говорить о перспективе, по стратегическим направлениям. Потому что у людей реально нет денег, а квартиры продавать мало кто захочет. Да, действительно, на данном этапе вероятность получить нужные препараты небольшая, но она есть, и это показал мой адвокатский опыт. Мы действительно отсуживали региональные деньги, которые были в здравоохранении региона, на лечение онкологических больных. Потому что были показания, потому что это жизненно необходимо. У нас были группы, несколько людей, которые собирались и подавали иск. Это очень важно.

Потапенко:

- Правильно я понимаю, что объединились два человека с похожими заболеваниями, они подают иск? Тут же основная задача – получить от Минздрава деньги для продолжения терапии.

Айвазян:

- Это технические вопросы. Конечно, нужно какую-то переписку вести, получить формальные ответы, отказы – в связи с тем, что в бюджете нет денег и т.д. И после этого уже будет формальное основание направлять иск в суд, для того чтобы обеспечить свое лечение. У нас есть законы, у нас есть Конституция, в конце концов. Не знаю, какова практика Европейского суда, но я думаю, что надо замахиваться и на Европейский суд. Потому что право на жизнь никто не отменял, а это действительно жизнь. Многие западные производители обладают эксклюзивными правами на препараты, особенно орфанные и онкологические, и устанавливают свои цены, которые для российского потребителя неподъемные. Евгений Теодорович говорил, что Фармкомитет, Минздрав, список препаратов… Дело в том, что в этот список попадают не только лекарства с действующими началами, которые необходимы, но не попадают лекарства и по тем причинам, что они очень дорогие. Да, действительно, есть монополист, и наш Минздрав просто не обладает ни финансовыми, ни моральными возможностями, чтобы этот препарат, хотя он нужен для конкретного, например, орфанного заболевания, но его не включат в разрешенный список, потому что, как только его включат, региональное финансирование просто разорится. К примеру, у меня было дело в Смоленской области. Там группа из 7 человек (какой-то вид саркомы). Для годового лечения они выбрали бы весь медицинский региональный бюджет. Просто физически у регионального бюджета нет денег. Поэтому они и сопротивляются. Здесь вопрос о деньгах. А как из этого выходить? Никак не выходить. Или копите. Я сталкивался с врачами и в онкологическом центре им. Блохина, и с другими онкологами, все как один говорят: хотите хорошее, качественное лечение, забудьте про отечественные препараты. К сожалению, это так. И не только онкологические, но и другие, которые требуют высокотехнологичного оборудования для их производства.

Потапенко:

- Судя по всему, для того чтобы разрешить эту проблему, если у нас есть дефицит этих препаратов, дорогие правители, очень хочется, чтобы вы поменяли несколько другую историю. Не распределяли бюджеты, а у вас есть другие методы регулирования. Правда, это залезание практически в ваш карман. А это означает следующее. Это значит снижение таможенных платежей на ввоз этих лекарств, любых акцизов, любых налогов, платы за любые так называемые сертификационные мероприятия, а может быть, и отмена части этих сертификационных мероприятий. Знаете, что такое лицензирование и сертификация? Это скрытое налогообложение. Если в европейских государствах уже сертифицировали эти продукты, зачем у нас сертификационные органы работают? Так что же наши сертификаты тогда не принимают на Западе? Если мы снизим эти издержки, они лягут в снижение цены. У вас есть инструментарий для этого. Другое дело, захотите ли вы его применить.

Следующая новость. Дмитрий Анатольевич Медведев пообщался с ведущими новостных программ. Он сказал о росте ВВП в январе-октябре в 1,7. То есть прогноз правительства не оправдался даже согласно официальным отчетам. Оценки роста ВВП на 19-й год разнятся от 1 до 1,5%. Глава правительства аккуратно обошел этот момент, сказав, что рассчитывает выйти на рост в 2% в 2020 году. В 19-м году уже даже по официальным данным рост составит около 1,3%. Эксперты сходятся во мнении, что рост будет вблизи 1%, если вообще сможет эту планку превысить. Знаете, какой рост испанской экономики? В этом году 2,7, а в следующем – 2,4.

У нас звонок.

Сулима, Ставрополь:

- Есть такие лекарства, которые есть за рубежом, а нет у нас. Не дай бог попасть в такую ситуацию. Но были случаи, когда покупали за свой счет за рубежом, огромные деньги тратили, но ничего не помогало. Я не верю, что Минздрав будет просто так это провозить. И я не верю, что простой человек получит именно это лекарство. Потому что без денег ничего не шевелится. Скорее всего, отмывание денег просто. Насчет онкологии. Моей маме 80 лет, она у врачей была очень редко. Наши родственники, которые часто к врачам бегают, почему-то больше болеют, чем те, которые лечатся травами. Люди реально врачей боятся, не хотят ходить. Я лично не верю ни одному врачу. Все, что они выписывают, дорогое. Простые люди, которые живут своим трудом… Мы живем в селе, у нас один врач, и то, наверное, скоро закроют нашу больницу. Факт, что простые люди этого не получат никогда.

Потапенко:

- У нас на связи Владимир.

- В Вологде мне выдают инсулин. В аптеке нет. И вот уже второй месяц. Будьте добры, разберитесь, кто украл.

Потапенко:

- Продолжу по поводу Дмитрия Анатольевича Медведева. Он сказал, что в январе-октябре рост ВВП – 1,7. На 19-й год они запланировали 1,3. Эксперты сходятся во мнении, что рост будет вблизи отметки 1%, если вообще сможет эту планку превысить. Повторю, рост испанской экономики в этом году составил 2,7%, в 19-м году – 2,4. Напомню, Испания – это точно не топовая страна, там высокая безработица (25% только по официальной статистике у молодежи безработица). Объясните мне, товарищи при власти, когда вы произносите такие красивые цифры, что деньги есть, вы по-прежнему повышаете пенсионный возраст, НДС вы повысили, все это ляжет в конечную стоимость товаров и услуг… И я перечислю то, что осознанно не замечают власти. Первое, что тревожит любого экономиста, которые экономику реально рассматривает, это доходы населения. Реально располагаемые доходы населения падают 4 года подряд. Их рост в октябре на 1,4 за последние 12 месяцев, по данным Росстата, после 4 лет непрерывного падения не меняет ничего по существу. Если год и удастся закончить в плюсе, то он будет чисто символическим. А ведь в первом полугодии рост реальных доходов был довольно бурным, но падение, возобновившееся летом, нивелировало его.

Объем свободных денег у россиян снизился в октябре по сравнению с сентябрем на 500 рублей, или на 2,2%, сообщается в исследованиях холдинга «Ромир». Это первая опасность, она есть, и она никуда не делась, и ничего с ней не произошло. Четыре года подряд падают реальные доходы.

Второе. Поскольку эти доходы кто-то должен обслуживать… Я понимаю, что предпринимателей вряд ли кто-то любит. Это позиция наших властей: отношение к бизнесу – это как солдаты на войне, типа, куда пошлем, туда пойдете. Правда, то, что у вас иного источника дохода, кроме как доходы с нефти или помогать развитию экономики, нет. Предприниматели – это развитие экономики. Вам это может не нравиться, но это именно так. Компаний исчезает больше, чем появляется. По данным Федеральной налоговой службы, к сентябрю 18-го года в сравнении с 17-м годом число микропредприятий (обычные кафешки, маленькие магазинчики, ремесло) снизилось на 152 тыс. Предприятий малого бизнеса стало меньше на 12 тыс., а средних предприятий – на 1 тыс. Некоторые считают, что это реестр чистят. Простите, а 700 тыс. заблокированных счетов, у кого это происходит?

Долги. Слишком много так называемых плохих долгов. Это третий вызов. Это означает, что это долги невозвратные. В одной из программ я говорил о том, что судебным приставам поступило к исполнению по нам с вами, по физическим лицам, бумаг на 3,4 трлн. рублей. А вообще задолженность наша перед банками – 13,7 трлн. Причина очень простая – нет денег просто на оплату ЖКХ и еды. Один из симптомов – рост кредитной нагрузки. В России годами шел неуклонный рост просроченной задолженности, а сейчас этот долговой пузырь грозит лопнуть, спровоцировав новый экономический кризис. Это один из вариантов.

У нас на связи Евгений.

- По поводу отчетности по сданным квадратным метрам. А почему бы нам не изобретать велосипед, а сделать, допустим, так же, как в Штатах во времена Великой депрессии? Сделайте какую-то госпрограмму «Жилье». Выдавайте дешевые кредиты застройщику. Застройщик на эти деньги будет строить жилье. То есть это должно быть массово, по всей стране. И сама стройка экономику вверх всколыхнет, потому что понадобятся стройматериалы, арматура, спецтехника и все остальное. Не надо изобретать что-то новое, надо идти по той дороге, по которой уже все шли. И человек будет привязан, он будет платить разумную ипотеку, он будет зарабатывать, потому что будет работать на заводе, который ту же спецтехнику производит или еще что-то.

По поводу лекарств. Тут столкнулся с таким вопросом. Мы приехали в стоматологию вырывать ребенку молочный зуб. Чтобы вырвать молочный зуб, врач при нас 6 бумажек заполнил. Врачи занимаются лечением либо они перешли в разряд журналистов и начинают писать?

Сейчас вы озвучили по поводу лекарств. А какое количество лекарств они хотят в Россию запустить? Даже если у них получится. Сколько больных они этими лекарствами смогут вылечить? Может быть, это будет минимальный процент от всех заболевших в России? Есть ли смысл такие подвиги делать?

Потапенко:

- Зачитаю сообщение. «Прокомментируйте слова Медведева о высоких зарплатах. Мы видим протесты во Франции. Хорошо, нефтяникам вовремя «дали по ушам». Если бы у нас не дали, то было бы так же. Ощущение, что знали и вовремя подстраховались».

Вообще протесты – это нормально. Это нормальная гражданская активность.