Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+2°
Boom metrics
Общество29 декабря 2019 22:05

Праздник на льдине

Встречая 1938-й, тост за папанинцев поднимала вся страна
1937 год: четверо отважных под флагом Родины на Северном полюсе. Фото: wikimedia.org

1937 год: четверо отважных под флагом Родины на Северном полюсе. Фото: wikimedia.org

Конечно, они знали об этом - все четверо участников первой советской экспедиции «Северный полюс-1»: Иван Папанин, Эрнст Кренкель, Петр Ширшов и Евгений Федоров. Их сознание это очень грело. Все семь месяцев, что они уже прожили на льдине, не было и часа, чтобы чувствовали они себя одинокими, - и когда гудели свирепые морозы, и в эту новогоднюю теплую ночь, когда градусник показывал всего -6.

Я встречался с тремя из этих отважных - Ширшова в живых застать не удалось. И каждый из них рассказывал о том времени, когда они жили на дрейфующей льдине, как о самом счастливом моменте в жизни. Думается, потому, что это было время самого высокого взлета каждого из них, когда они испытывали чувство высочайшей ответственности перед всей страной. Слушая Евгения Константиновича Федорова, в том сомневаться не приходилось. То не были громкие слова, сказанные ради самих себя.

Все четверо полярников изначально распределились как коррес-понденты по главным изданиям страны. И Федорову, самому молодому, выпала «Комсомольская правда». Газету нашу он любил и сохранил эту любовь и верность до конца жизни. Ну а я сохранил в блокнотик все, что он мне рассказывал о том, как они встречали 1938-й.

В новогодний вечер началась сильная пурга, ветер трепал стены главной палатки, как корабельный парус в бурю. Федоров проделал свои обычные ежедневные научные наблюдения, поспешил отбить наросший лед внутри палатки, возле своей кровати - килограммов пятнадцать накопилось. Лед таял, стекал на пол и неприятно раздражал. Потом они с Ширшовым, ближайшим соседом, брились и мылись, надели свежее белье, что оказалось чертовски приятно. Заглянул вечно хлопочущий Папанин, и от него пахнуло чем-то необыкновенным, вкусным. Что это он такое затеял - не говорит.

А это - из моей записи в другом блокноте, сделанной, когда я встречался с Папаниным. У меня сложилось впечатление, что хитроватый Иван Дмитриевич был довольно прижимист в хозяйстве, но, готовя праздничный ужин, проявил щедрость неслыханную: открыл килограммовую банку паюсной икры, извлек из таинственных закромов московские сосиски, копченую грудинку, сыр, орехи, шоколад. Кроме того, не пожалел и отсчитал каждому из сотоварищей по 35 штук любимых всеми конфет «Мишка». От приготовления горячих блюд его ненадолго отвлек терпеливо выжидающий своего часа Кренкель, которому Папанин пообещал подстричь отросшие космы.

Однако, прежде чем встретить Новый год, пришлось пройтись по лагерю, внимательно рассмотреть каждую палатку, посмотреть, как себя ведет трещина, не готовит ли какой-нибудь неожиданности. И только за десять минут до наступления Нового года, изрядно уставшие, вернулись в свой «жилой дворец» - главную палатку. Пес Веселый неотступно следовал с ними и проявлял по ходу дела не меньшую озабоченность. Кренкель включил Москву. И в далекой палатке, плывшей на льдине по Ледовитому океану, раздались голоса Красной площади и бой кремлевских курантов, известивших своим последним ударом о начале первой минуты нового года…

…Конечно же, выпили! У Папанина был заветный деревянный бочоночек армянского коньяка… Два часа продолжалось их новогоднее празднество. Когда улеглись спать, Кренкель все еще сидел у радиоприемника, встречая поздравительные телеграммы со всех концов страны.

То, как их потом встречали в Москве, можно сравнить разве только со встречей Гагарина. Но это еще не скоро. Скоро будет война, и каждый из этой отважной четверки, не щадя себя, будет жить и работать ради общей Победы.