Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Дом. Семья14 ноября 2019 22:50

Людмила Хворостовская: «Когда Дима пел итальянские произведения, многие думали, что он итальянец…»

В издательстве «Эксмо» вышла книга мамы Дмитрия Хворостовского - «Сибирская сага. История семьи»
Людмила Хворостовская

Людмила Хворостовская

Фото: Анастасия ПЛЕШАКОВА

В издательстве «Эксмо» вышла книга «Сибирская сага. История семьи». Ее автор - Людмила Хворостовская, мама всемирно известного баритона Дмитрия Хворостовского, который скончался два года назад.

- Я решила рассказать об истории нашей семье, - говорит Людмила Петровна. - Все что было пережито нашими предками так или иначе проявилось в Димином характере. Он пел так драматично и трепетно, потому что все наши страдания передались ему по наследству.

С разрешения издательства мы публикуем несколько фрагментов из этой книги.

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СЛУХ ОБНАРУЖИЛСЯ РАНО

Где бы мы ни жили, у нас всегда в доме было фортепиано.

Шура (отец Дмитрия - Александр Степанович Хворостовский – Ред.) всегда играл. Играл он серьезную, классическую музыку. Аккомпанировал себе, когда пел романсы, арии из опер, много играл просто для удовольствия.

Дима присутствовал при этом, слышал музыку, работу над произведениями, композициями. Папа не форсировал события, не заставлял Диму играть. Считал, что интерес к музыке должен проснуться со временем сам. Слушал Дима и самостоятельные занятия папы вокалом.

Папа часто использовал Димин вокальный слух для коррекции своих ошибок в пении.

Наша компания состояла в основном из врачей и инженеров, но объединяла всех музыка.

Мы с Нэлой (подругой Любови Петровны) вспоминали молодость и пели дуэтом романсы.

Нам очень нравилось, когда мой муж исполнял украинские песни.

Музыкальный слух заметили очень рано — Дима точно повторял понравившиеся ему мелодии, голосок у него был нежный, чистый, но негромкий.

Музыкальная школа находилась на первом этаже того дома, где мы жили в коммуналке, а заведовала ею моя подруга молодости Людмила Ашмарина. Перед вторым классом мы отвели туда Диму. Его приняли без разговоров.

Особых успехов и желания играть на пианино Дима не проявлял.

ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ

Диме было двенадцать лет, когда я почувствовала запах водки от него. Я испытала такой ужас — словами не передать. Что делать? Бить ребенка было не в правилах папы, а мои шлепки — это просто смешно. Через много лет после этого случая Дима скажет:

— Надо было меня головой об стенку!

Образное выражение! А тогда… Постоянный контроль, подозрения, бесконечные беседы, призывы бабушки пожалеть себя и маму. Вначале, кажется, он слушал, что-то отвечал, как бы обещая исправиться, а когда подрос и возмужал… Слушал, не слыша. Он уже имел обо всем свое твердое мнение и не собирался его менять.

У нас дома папирос никогда не было. И тем не менее для Димы это не стало препятствием к приобретению дурной привычки. Наши беседы о вреде курения были для него просто сотрясением воздуха. При нас, правда, он не курил, но в других местах не ограничивал себя какими-то запретами по этому поводу. У него на этот счет была фраза:

"Что делать, когда хочется?"…

Он избавится от курения уже в зрелом возрасте, после сорока.

СТАЛ ГРУБЫМ И НАСМЕШЛИВЫМ

Димина страсть к хоккею обернулась для него и для нас настоящей трагедией. Дима говорил, что шайба попала ему в нос только один раз. Но мой хороший знакомый, профессор-хирург по фамилии Парилов, сказал после обследования:

— Знаешь, твой хоккеист скорее похож на боксера. В носу у него сплошное месиво. Надо оперировать. В необходимости оперировать меня убедила моя давняя знакомая, врач-отоларинголог…

После больницы Дима как-то не по-хорошему повзрослел.

Стал грубым, пренебрежительным, насмешливым, недоверчивым, даже агрессивным. Все время находился в оппозиции к нам.

Мы не знали, что делать. Моя мама где-то прочитала, что детям нужен взрослый друг, которому они хотели бы доверять свои тайны. Она решила взять на себя эту миссию. Прощала ему грубость, вранье, пьянство, лаской старалась преодолеть его несогласие с нами. К ней в дом стали приходить Димины "друзья", имевшие над ним безраздельную власть. Часто они вели себя нагло и непристойно со мной и бабушкой. Иногда мама не выдерживала, прогоняла их со скандалом. Они смеялись, а Дима приводил их опять…

Наш мальчик уходил от нас все дальше и дальше. Баба Маня изо всех сил пыталась удержать его на тоненькой ниточке, чтобы не потерять окончательно. Старалась быть ласковой и нежной, делая вид, что ничего не замечает. Только когда мы оставались наедине, плакала. Ведь Дима был у нас один, мы его любили больше всего на свете. Самый непримиримый противник Димы — сам Дима. Может быть, я не права, но мне всегда казалось, что он многое делает во вред себе.

ЛИШЬ БЫ НЕ СБИЛСЯ С ПУТИ

В начале 1979 года на моем дне рождения Дима вдруг запел цыганский романс из репертуара Николая Сличенко Ой да зазнобила . Мы все, что называется, застыли от изумления.

Все наперебой закричали, зааплодировали, бросились обнимать, целовать мальчика. Дима почему-то обиделся, ушел на кухню. Папа пошел за ним — он сидел на корточках и плакал…

— Перестань! Ты очень правильно поешь. Главное — не надо кричать и много петь, тебе еще рано. Береги голос, не навреди ему. А спел ты просто очень красиво, молодец!

Когда гости разошлись и мы остались одни, муж сказал:

— Может быть, сбудется моя мечта, и он запоет. Только бы ему не сбиться с пути!

У Димы начались трудовые будни. Мальчик очень много слушал музыки, часами изучая оперы в исполнении наших и зарубежных певцов. Итальянская манера пения завораживала его, была близка его характеру и голосу. Позже Дима с большим интересом и любовью будет изучать итальянский у замечательного педагога Михельсона, который заложил ему основы языка на всю жизнь. Когда на международных конкурсах Дима пел итальянские произведения, многие думали, что он итальянец…

Книжка Людмилы Хворостовской заканчивается периодом, когда Дмитрий поступил в Красноярский институт искусств. О дальнейшем рассказывать, по ее мнению, нет смысла. Ее сын рассказал о себе все что хотел своим пением.