Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Происшествия22 августа 2017 8:15

Пожар в Ростове-на-Дону устроили украинские диверсанты

Об этом в эфире Радио «Комсомольская правда» заявил военный эксперт, руководитель Центра изучения общественных прикладных проблем Александр Жилин [радиопередача]
Полицейское оцепление на месте пожара в центре Ростова-на-Дону. В результате пожара сгорело по меньшей мере 120 домов. ФОТО Максим Романов/ТАСС

Полицейское оцепление на месте пожара в центре Ростова-на-Дону. В результате пожара сгорело по меньшей мере 120 домов. ФОТО Максим Романов/ТАСС

А. Норкин:

- Программа «120 минут». В студии Андрей и Юлия Норкины. Добрый вечер.

Ю. Норкина:

- Здравствуй, Россия! Добрый вечер, Москва!

А. Норкин:

- Первый час мы посвятим теме «Почему терроризм стал инструментом внешней и внутренней политики». У нас в гостях военный эксперт, руководитель Центра изучения общественных прикладных проблем Александр Жилин.

А. Жилин:

- Здравствуйте.

А. Норкин:

- Давайте начнем.

Ю. Норкина:

- Тема очень серьезная и очень страшная. Давайте начнем с Ростова-на-Дону. Там разные версии выдвигались. Я так понимаю, вы знаете, что на самом деле там произошло.

А. Норкин:

- Знает то, чего не знаем мы.

Ю. Норкина:

- Почему вот этот жуткий пожар, который никак не могут остановить?

А. Жилин:

- Вчера я получил от своего источника в Киеве, очень надежный источник, информацию о том, что это, опять же, по мнению этого источника, диверсионные действия украинской стороны. Это связано с тем, чтобы осложнить ситуацию крайне там. И были осуществлены так называемые экологические поджоги. В результате жары и розы ветров пожар приобрел просто катастрофический характер. И мы получаем сейчас информацию с места, что перекинулся пожар на дома.

Ю. Норкина:

- Почему Ростов-на-Дону?

А. Жилин:

- Потому что, во-первых, рядом. Во-вторых, это не требует определенных сложностей. Ужас в том, что Украину, превращая в плацдарм борьбы с Россией с помощью терроризма, нас ставят в очень сложное положение. Потому что очень тяжело идентифицировать людей. Один язык, одна внешность, и так далее. Поэтому здесь большие сложности. И впереди еще, я думаю, нас ждут большие проблемы. Потому что американские спецслужбы открыли три центра подготовки террористов на Украине. Самый большой – на полигоне Яворов. Я много раз там бывал, потому что я служил в Прикарпатском военном округе, я хорошо знаю этот полигон. Прекрасный полигон, еще с советских времен. На территорию этого террористического центра даже Порошенко не имеет права приехать. Они готовят людей для терактов в Европе и в России. И это фактически уже даже никто не опровергает.

Ю. Норкина:

- А в Европе зачем?

А. Жилин:

- Попозже об этом поговорим.

А. Норкин:

- Эта история с использованием пожара как террористического акта – это, к сожалению, вовсе никакая не фантазия. Подтверждается это очень просто. В государстве Израиль совсем недавно было официально подтверждено, что подобные явления, якобы природные пожары, которые там привели к большому количеству жертв, на самом деле действительно являлись терактами. Премьер Израиля Беньямин Нетаньяху посвятил этому даже отдельное выступление. Он говорил, что новая форма ведения террористической деятельности. А климат сейчас в Ростовской области действительно… Да, что, сегодня в Москве так же, как в Израиле, жарища и сильный ветер.

Ю. Норкина:

- Нам сразу пишет радиослушатель из Ростова: «Я с Ростова. Инфа – полная липа. Я из металлоторгующей компании. Там строительные пятна на вес платины за квадрат».

А. Норкин:

- Он хочет сказать, что это…

Ю. Норкина:

- Предлагали людям съехать из частных домов, насколько я понимаю, строительные компании. И были угрозы, что если вы не пойдете на наши условия, то будет плохо, вплоть до поджогов.

А. Норкин:

- В любом случае, наш корреспондент не опровергает, что это сделано было специально.

Ю. Норкина:

- Это да.

А. Норкин:

- А дальше будем разбираться. Давайте пока все-таки послушаем Александра Ивановича. Потому что он сегодня у нас гость. Так все-таки, терроризм как инструмент политики. Уже с этим можно даже не спорить, видимо? Как давно это произошло?

А. Жилин:

- Что касается использования терроризма как инструмента внешней политики и как оружия третьей мировой войны, то активная фаза началась с 11 сентября, когда путем так называемых направленных строительных взрывов были уничтожены эти башни. И сразу объявлен врагом номер один ислам.

А. Норкин:

- Тогда была конкретно названа «Аль-Каида».

А. Жилин:

- Да. Дальше пошла кампания против ислама. Но мало кто говорит о том, что за восемь месяцев до этих страшных событий исламский банкинг консолидированно принял решение активизировать работу на финансовых рынках. А исламский банкинг же без ссудного процента.

А. Норкин:

- У них непозволительно, в связи с религиозными канонами.

А. Жилин:

- А в итоге это что? Это угроза тем, кто использует ссудный процент, ростовщичеству, и делает фактически деньги из воздуха. И началась вот эта большая кампания. Я сейчас попытаюсь объяснить, почему в условиях ядерного паритета решено использовать терроризм. Есть страна Россия. У нас есть ПВО, у нас есть армия и так далее. Один американский бомбардировщик, который несет ядерное оружие, стоит 40 млн. долларов. Его шанс пролететь на нашу территорию и сбросить бомбу, при самых оптимальных, идеальных условиях, не выше 15 %. Скажите, пожалуйста, на Украине, которая сегодня распята, на 40 млн. долларов сколько можно набрать террористов? Сколько можно завербовать? Сколько на 40 млн. долларов можно завербовать террористов среди беженцев, так называемых мигрантов в Германии? Второе. Когда против нас вводили санкции, Меркель достаточно активно выступила: нельзя так оголтело против России, все-таки нас многое связывает, давайте как-то с умом будем вводить эти санкции. И вот три раза Обама предупредил, чтобы она…

Ю. Норкина:

- Не очень выступала по этому поводу.

А. Жилин:

- Не активничала. Потом она получила взрыв химзавода в Бремене. Отследите – она стала как шелковая после этого. Олланд. Он говорит: я с Путиным вхожу в коалицию по Сирии. Мои военно-воздушные силы начнут работать по ИГИЛ. Что произошло дальше, в Париже и во Франции? Как вел себя Олланд.

А. Норкин:

- Да, он отыграл назад. Приведенные вами примеры доказывают, что террористические акты в различных странах мира делаются специально для того, чтобы добиться определенного политического эффекта. В данном случае вы говорили, как оказать давление на руководителей различных европейских стран из-за их российской позиции. Как вы тогда объясните, что за последние годы количество таких терактов просто лавинообразно растет? Причем в самых разных странах. Буквально сегодня у нас история с Марселем, там непонятно что происходит, тем не менее, очень похоже на теракт. Потому что наехал на одну остановку, через 35 минут он наехал на другую остановку. Дальше, совершенно непонятная история сегодня в Исландии, где автомобиль въехал в аэропорт. И так далее. Все ли эти страны попадают под ваш этот шаблон?

А. Жилин:

- Я хотел бы обратить внимание вот на что. В условиях истерии, когда сегодня идет информационная накачка, ведь что такое террор. Террор в переводе – это ужас, страх. Поэтому после каждого теракта еще гонится волна, которая не только внутри определенной страны, где произошел теракт, но и в мире навевает такую неуверенность. Поэтому любое действие, может быть, человек случайно наехал, может быть, не случайно. Может быть, там какая-то бытовая ссора. Сейчас все рассматривается через призму террористического акта. Что касается Испании. Почему Испания вот сейчас? Потому что началась мощнейшая волна антинатовских выступлений, вплоть до выхода из НАТО. Почему Каталония? Так потому что в Каталонии наиболее сильны сепаратистские настроения. Плюс правые ультрас. И смотрите, что сегодня произошло. Произошел теракт, в Каталонии уже кричат, что мы давно предупреждали, надо отделяться и так далее. И правые ультрас атакуют мечети. И страна после одного теракта уже на разрыве. Потому что понятно, что мусульмане ведь ответят. Просто так это не оставят без внимания. Я хочу на что обратить внимание. К сожалению, вот это дьявольское оружие – терроризм – оно очень эффективно. Когда мы с вами рассматривали Германию, Францию, другие страны можем рассмотреть, посмотрите, военная компонента, ядерное оружие, военно-морской флот – все обнулено. Все неэффективно. Я считаю, и группа экспертов считает, что третья мировая война не будет такой, как вторая, когда с одной стороны три дивизии танков..

Ю. Норкина:

- Когда все понятно: здесь враг…

А. Норкин:

- Вот это самое главное, что сейчас Юля сказала. Потому что сейчас непонятно, кто враг, где он.

А. Жилин:

- Возьмем снова Испанию. Марокко. И все: Марокко, Марокко… Между тем, а кто планировщик? Исполнить теракт может любой – русский, украинец, марокканец. Любой. Потому что технологии сегодня таковы, что мотивировать человека на это очень просто. Или через страх, или через деньги, или еще через какие-то вещи. Но заказчик-то всегда остается в стороне. И появился термин «международный терроризм». А что это? Если раньше, еще 10-20 лет назад террористы захватывают самолет, к примеру, с пассажирами, они выдвигают требования: освободите наших из тюрьмы, разрешите женщинам носить паранджу, еще что-то.

А. Норкин:

- Какие-то политические требования.

А. Жилин:

- Сегодня вы слышите хоть одно требование?

Ю. Норкина:

- Нет. Они просто делают свое гадкое дело.

А. Норкин:

- Но они создают атмосферу ужаса, о которой вы говорите.

А. Жилин:

- Но сразу после очередного теракта в Европе мы слышим непременно: нам нужно создать общую армию, делегируйте институты национальной безопасности дяде, давайте создадим объединенные спецслужбы. Понимаете, о чем речь идет? А что такое общая армия и передать главные институты национальной безопасности кому-то? Это значит, лишиться в значительной степени суверенитета. Вот я приведу пример на основе НАТО. Много у Латвии, Литвы и Эстонии прав в НАТО? Да никаких. И коль скоро мы о них заговорили, я хочу сказать. Вы обратили внимание, Восточную Европу не взрывают. Она и так у ноги. Она и так исполняет всё.

А. Норкин:

- Если бы здесь сейчас были ваши оппоненты, они бы вам сказали, что Восточную Европу не взрывают, потому что она во главе с Польшей категорически не хочет никого пускать к себе, мигрантов этих, на плечах которых так или иначе какое-то время назад был завезен этот терроризм. Потому что все эти люди, которые осуществляют теракты, пусть, да, они граждане во многом этих самых стран, они родились на территории этих стран, но, в общем, они приезжие, или папа-мама приехали, или бабушки-дедушки. Возражение будет такое, я в этом не сомневаюсь. Поляки не пускают, Чехия не пускает, Венгрия не пускает, поэтому там и терактов нет.

А. Жилин:

- Но в нынешних условиях пересечь границу Польши не представляет никакого труда. Обыватель думает, что террористический акт – это нечто такое громоздкое, на горбу тащат взрывчатку и так далее. Я скажу вот как. Я могу пересечь границу Польши и дойди до первого хозяйственного магазина.

А. Норкин:

- И собрать на основе того, что продается…

А. Жилин:

- И оттуда я уже выйду…

А. Норкин:

- Вы все равно должны обладать определенными познаниями. Или вам кто-то должен это объяснить.

Ю. Норкина:

- Ребята, мне кажется, что последний теракт в Питере страшный говорит о том, что как раз ничего они не тащат, а просто в рюкзаке пронес. У меня ощущение, что мы просто со временем, когда проходит время от этого ужаса страшного, который у нас происходит, мы как-то забываем, что ли, и начинаем говорить: да ладно, это все коррупция, а президент не знает. И вот здесь пишут люди о том, что почему …

А. Норкин:

- Причем здесь коррупция?

Ю. Норкина:

- Почему в Китае терактов нет? Ну, потому. Я думаю, что Александр Иванович как раз это объяснил.

А. Норкин:

- В Китае тоже бывают теракты.

Ю. Норкина:

- Там взаимоотношения с людьми, которые всем этим заправляют, совершенно иные. Экономически иные.

А. Норкин:

- Это неправильный пример. Потому что в Синьцзян-Уйгурском округе теракты происходят.

Ю. Норкина:

- Спрашивают: «А в Сургуте что?»

А. Норкин:

- Насколько я понимаю, там какой-то человек с психическим отклонением был.

А. Жилин:

- У меня достаточно точная информация просто от ребят, которые служат, моих коллег бывших, что там просто невменяемый человек, который таким неадекватным способом вел себя. Поэтому я бы не стал причислять это к теракту.

А. Норкин:

- Мы немножко уклонились. Восточная Европа-то, ответьте. Вы говорите, что просто там этого не происходит, потому что там не нужно организовывать теракты.

А. Жилин:

- Их не нужно ни к чему принуждать. Они готовы отдать суверенитет, они фактически его отдали. И поэтому там нет этих взрывов. А когда нужно повлиять на внутреннюю политику или внешнюю политику, происходят сегодня теракты. И это происходит, к сожалению, вы правильно говорите, регулярно. Потому что время идет. И процесс использования страха для того, чтобы отнять часть суверенитета…

Ю. Норкина:

- Это известная политтехнология.

А. Жилин:

- В определенном смысле – да.

Ю. Норкина:

- Если вспомнить 2014-2015 годы, что происходило на Украине, конечно, когда, как говорят сами украинцы, титушки врывались в города, поджигали и администрации, и людей на колени ставили.

А. Норкин:

- Ты все перепутала. Титушками называют сейчас тех, кто был против этих…

Ю. Норкина:

- Они всех называли их. И говорили, что это люди Януковича, потом говорили, что это то-се. Но факт остается фактом. Люди страшно запуганы были. И это, я так понимаю, одна из форм этой войны, чтобы свои преференции получить.

А. Норкин:

- Сейчас у нас там и практически военная база строится на территории Украины.

Ю. Норкина:

- Если мы говорим о том, что там террористические школы, то что ж военные базы, конечно…

А. Жилин:

- Мы последнее время в прессе везде обсуждаем два термина. Это «гибридная война» и «сетецентрическая война». Гибридная война – это продукт Британии. Это значит война с применением всех возможных средств – от химического оружия, бактериологического оружия, до ядерного и так далее.

Ю. Норкина:

- До средств массовой информации.

А. Жилин:

- Да, совершенно верно.

Ю. Норкина:

- Люди спрашивают с Украины, я так понимаю: «Куда катится ваша страна? Убивают молодых перспективных спортсменов. Практически каждую неделю что-то происходит. Это кошмар, господа. Делайте что-то». Это ключевой, мне кажется, вопрос. Чего-то надо делать с этим.

А. Норкин:

- С чем?

Ю. Норкина:

- Мы сейчас разговаривали о том, что, наверное, должна работать контрразведка.

А. Норкин:

- Подожди, а причем здесь убитые спортсмены? Это передергивание и притягивание их за уши.

Ю. Норкина:

- Происходит то, что происходит. Мы в кислотной среде находимся, Россия. Если брать во внимание то, что и американцы сейчас с визами нам поднагадили. Действительно, поднагадили. Я не думаю, что это какая-то катастрофа глобальная.

А. Норкин:

- Абсолютно. Это мелкая пакость.

Ю. Норкина:

- Но когда речь идет о жизни людей наших, вот что сейчас происходит в Ростове-на-Дону, конечно, тяжело, что в Европе это все творится. Но меня-то интересует больше, так же как и наших радиослушателей, Россия. Чего-то надо делать.

А. Норкин:

- А чего мы можем сделать?

Ю. Норкина:

- Вы, как военный эксперт, как считаете: что в этой ситуации необходимо делать?

А. Жилин:

- С точки зрения работы наших спецслужб, я хотел бы сказать вот что. Там ребята трудятся без отпусков и выходных уже много лет. Потому что нагрузка колоссальная. И когда глава Федеральной службы безопасности выходит в эфир и говорит о том, что его служба предотвратила теракты, он же не просто так хвалится. Он же обращается к нам в том числе, чтобы мы понимали, что в условиях войны против России, в том числе террористической, мы все должны консолидироваться хотя бы в плане элементарной бдительности. То, о чем вы сказали. Когда произошел теракт, мы вроде напряглись, вроде первые две недели смотрим, что и как. А потом всем всё до лампочки.

А. Норкин:

- Люди не могут жить постоянно в ощущении стресса и угрозы.

А. Жилин:

- Наверное, да. Но Израиль-то живет.

Ю. Норкина:

- А потому что там чиновникам не все равно. У меня ощущение, что обывателю, простому гражданину России, ему, может быть, не все равно. И он обращается к чиновничьим властям и говорит: ребята, давайте мы вот… А те: да ладно, ну… не мешайте пилить бабло.

А. Норкин:

- По поводу чиновников. Наталья Гусева пишет по московским предотвращенным терактам: «Вот эти люди, которые готовили теракты, они ведь какое-то время здесь у нас в Москве находились. Они чем занимаются? Они безработные или они здесь работают? Они учатся?» Потому что, если они здесь работают, значит, им кто-то эту работу дал. Или какой-то предприниматель, или чиновник. Что известно про это?

А. Жилин:

- Мы снова возвращаемся к бдительности. Эти люди снимали квартиры. Соседи, которые видели этих людей, не обращали внимания. Между тем, их поведение должно было привлекать внимание.

Ю. Норкина:

- Вы выступаете за стукачество. У нас же такое понятие тоже есть. Именно понятие.

А. Жилин:

- Ну что значит – стукачество? Если нам все равно, что загружают в подвал вашего дома какие-то таджики, еще кто-то, белые мешки и так далее.

Ю. Норкина:

- Нам все равно, потому что нам сейчас напишут: да, вот у нас маленькие зарплаты, и всё, остальное меня не волнует.

А. Жилин:

- Я не об этом. Я говорю о другом. Снимите трубку, позвоните и скажите: у меня во дворе такая ситуация. У не знаю, что это.

Ю. Норкина:

- А вы уверены, что тут же будет реакция?

А. Жилин:

- Если вы позвоните участковому – нет. Если вы позвоните в ФСБ – будет. Потому что ФСБ не занимается коммерцией.

Ю. Норкина:

- Это на каждом доме должен быть телефон?

А. Норкин:

- Я знаю телефон 02, 03, 112. А как я должен позвонить в спецслужбы, чтобы сказать: уважаемые наши защитники, у меня тут очень неприятное ощущение, тут у меня что-то творится в соседнем подъезде. Куда я должен звонить?

А. Жилин:

- Все телефоны указаны на сайте. Но если вы позвоните в МЧС, эти ребята сразу передадут и в органы тоже. Существует единая система. И мы без этого никуда не денемся. Мы обязаны избавиться от иждивенчества, что вот там есть какие-то наследники чекистов, которые отвечают за нашу безопасность. Нет! Именно консолидация общества может в значительной степени помочь в организации безопасности.

Ю. Норкина:

- Мы консолидируемся, бога ради. Мы только за. Я, например, тоже как больной на всю голову человек…

А. Норкин:

- Я же знаю, что ты будешь делать. Ты, вместо того, чтобы звонить в МЧС или тем более в ФСБ, сама полезешь разбираться.

А. Жилин:

- Не дай бог!

А. Норкин:

- Но это ты будешь делать. Ты мне-то не рассказывай.

А. Жилин:

- Это катастрофа.

Ю. Норкина:

- А знаешь, почему? Потому что я знаю, что я позвоню чиновнику, а ему будет все равно.

А. Норкин:

- А ты не звони чиновнику. Тебе сейчас только Александр Иванович сказал, что..

Ю. Норкина:

- В ФСБ человеческий фактор не гнилой?

А. Жилин:

- Нет.

Ю. Норкина:

- Ребята работают без отпусков. Почему не увеличивается штат? Вообще служба безопасности, контрразведка – это наше все, так же, как и наша армия. Почему мы до сих пор не восстановим нормальную организацию?

А. Норкин:

- Я думаю, что мы ее давным-давно восстановили. Я с тобой не соглашусь.

Ю. Норкина:

- Почему мы не привлекаем старых специалистов, которые еще живы? Почему мы молодых ребят туда не набираем? Люди работают без отпусков.

А. Жилин:

- Потому что нагрузка большая.

Ю. Норкина:

- Так надо увеличивать штат.

А. Жилин:

- Мы же не можем увеличивать штат до беспредела.

Ю. Норкина:

- Мы должны увеличивать штат на столько, чтобы хватало на нашу территорию огромную.

А. Норкин:

- Я с тобой не согласен. Потому что как раз, если бы мы не восстановили то, что у нас было, я думаю, что сейчас бы мы тут даже не сидели и не обсуждали. Я как раз считаю, что восстановили. И благодаря этому у нас есть возможность все-таки отличаться в выгодную сторону от европейских стран, где это все сейчас происходит.

А. Жилин:

- Совершенно верно.

А. Норкин:

- Вот сегодня был в эфире НТВ Вадим Глускер, корреспондент НТВ в Европе. Говорили про эти теракты. Он приводил самые свежие примеры. Он пересек границу из Испании во Францию, там вдруг на одной центральной дороге предприняли дополнительные меры. Пробка растянулась на 40 км. Что сделал Глускер? Он поехал по другой дороге, где их никто не проверял вообще.

Ю. Норкина:

- Логично.

А. Норкин:

- Далее. Выступает министр внутренних дел Испании и говорит: всё, граждане, успокойтесь, террористическая группа ликвидирована полностью. Проходит полтора часа. Выступает министр внутренних дел Каталонии и говорит: да ни фига подобного, Мадрид все врет. Никого не ликвидировали, мы ничего не знаем. Там такой бардак, оказывается, что… Разве можно сравнивать с тем, что у нас?

Ю. Норкина:

- Я не сравниваю. Я говорю о том, что подобных вещей, как в том же самом Ростове-на-Дону, во-первых, я бы проверила ту информацию, которую присылают нам радиослушатели из Ростова, о том, что это застройщики, которые поджигают.

А. Жилин:

- Тогда должен кто-то ответить из силовиков.

Ю. Норкина:

- Потому что это бюджет. Нужно будет давать деньги на новое жилье людям.

А. Норкин:

- Это немножечко другая тема.

Ю. Норкина:

- Если это теракт, это не другая тема.

А. Норкин:

- Согласен. Пока мы этого не знаем.

Ю. Норкина:

- У нас под боком на Украине три школы диверсионные. Что с этим делать? Там болевая точка – Донбасс. Что с этим делать? Пересекают границы. Закрывать? Полностью ликвидировать эти отношения? Что делать, я не знаю.

А. Жилин:

- 4 млн. украинцев работают официально в России.

Ю. Норкина:

- Это люди, которым нужны деньги. Они действительно работают.

А. Жилин:

- Я приведу элементарный пример. Чтобы наши радиослушатели понимали, что такое терроризм и насколько тяжело с ним бороться. Вот некая девочка Олеся работает штукатуром. Раздается звонок. Ее четырехлетняя дочь говорит: «Мама, тут к нам с бабушкой пришли дяди, они хотят тебе что-то сказать». И передает трубку. И этой Олесе дядя говорит: «Значит, так, ты сейчас идешь на Киевский вокзал, в такой-то ячейке в камере хранения берешь сумку. И спускаешься в метро. И делаешь то-то».

А. Норкин:

- А ничего не делаешь – оставляешь сумку.

А. Жилин:

- Или просто оставляешь сумку. Иначе я сейчас твою эту девочку заберу и отправлю к своим пацанам, которые будут… Что сделает эта мама? Она сделает что угодно. Разве я не прав?

А. Норкин:

- А как с этим бороться? Мы же не можем закрыть границу? Это вообще уже поздно.

А. Жилин:

- У нас парадоксальная ситуация, парадоксальная страна. С одной стороны, те же ребята из ФСБ, полицейские работают круглосуточно. С другой стороны, вы же правильно говорите, сидит вот такая морда и за бабки выдает документы кому ни попадя. Мы сейчас говорим об Украине, и пока все молчат о том, что в Таджикистане американцы сегодня настолько культивируют русофобию, и там тоже открыты центры подготовки террористов. И оттуда тоже будет сквозить. Больше того, часть ИГИЛ из Сирии самолетам военно-транспортными переброшена в Афганистан. И с ними уже работают на предмет подготовки наступления на наши азиатские республики.

А. Норкин:

- Мы должны понимать, в каких условиях мы существуем и что мы можем этому противопоставить, кроме нашей собственной бдительности.

Ю. Норкина:

- «Можно защитить ребят из спецслужб. Действительно, ребята работают на износ. Только большую часть времени забирает заполнение различных бумажек. На одно действие иногда надо заполнить семь бумаг. Немного облегчить бумажную работу, и, как мне кажется, будет результат куда выше, чем сейчас». Согласны с этим?

А. Жилин:

- Абсолютно!

Ю. Норкина:

- А что у нас за бюрократия такая? Я смотрю, учителя заполняют, врачи заполняют. Я думала, что в спецслужбах этого нет. Оказывается, тоже заполняют. Что это такое?

А. Жилин:

- Вот такая у нас сегодня культура работы. Мне иногда кажется…

Ю. Норкина:

- Это мы у американцев переняли, что ли? Они же там очень любят эти бумажки заполнять. У них там бюрократия страшная на самом деле.

А. Жилин:

- У американцев есть спецслужбы, они в значительной степени автономны. Они способны принимать почти самостоятельно решения. Я смотрю, как они работают по той же Сирии, они моделируют ситуацию и как бы кубики переставляют в зависимости от этого. И не согласовывают с резидентом. Резидент думает: а я здесь сижу в какой-то Португалии, если я сейчас начну рисковать, меня заменят, в Москву отправят или вообще в Забайкалье.

А. Норкин:

- Может, это у нас история, которую вы иждивенчеством назвали? Привыкли, что за нас кто-то чего-то будет делать. И здесь, получается, тоже. Тут пишут, что обиделись на вас, когда вы сказали, что участковый не придет. Я думаю, что Александр Иванович не собирался участковых оскорблять. Понятно, что у них тоже будь здоров нагрузки. А с другой стороны, приводят в пример рассказ. Женщина из Киргизии приехала с мужем на заработки в Москву, рассказывала, сколько их живет в съемной квартире, сколько платят участковому ежемесячно, чтобы он их спасал от случайных задержаний.

Ю. Норкина:

- О чем я и говорю.

А. Норкин:

- Получается, мы опять возвращаемся к этой коррупции.

А. Жилин:

- Правильно было сказано не нами: за каждым подвигом стоит предательство. Всегда. Поэтому одни сражаются за безопасность державы, а вторые просто распродают все на свете. Один чиновник сидит, дает разрешения, третий чиновник прописывает в одну квартиру. За этим стоят люди. Меня поражает другое, что всё всем сходит с рук.

Ю. Норкина:

- Давно известно, что чиновников никто никак не наказывает.

А. Норкин:

- Худо-бедно получается, что… наверное, скорее, худо, что с этой угрозой такой террористической мы столкнулись относительно недавно. Вот сейчас мы ее стали воспринимать как нечто очень большое. Есть ли хоть какая-то реальная возможность это зло победить? Или нет? Или нам надо готовиться к каким-то совсем нехорошим событиям?

А. Жилин:

- Говорю абсолютно честно, как на духу. Любая страна развитая, если корни терроризма внутри страны – политические, экономические, еще какие-то, - способна справиться с терроризмом. Если за террором стоит иная держава и использует терроризм как инструмент, фактически победить нельзя. Почему? Потому что такая держава, как те же Соединенные Штаты Америки, у которой военный бюджет больше консолидированного военного бюджета всех стран мира, она способна на таком уровне поддерживать вот этот инструмент внешней политики под названием террор, что очень сложно этому противостоять. Мы же видим это по Сирии. Кому сегодня непонятно, что ИГИЛ – это неструктурное подразделение спецслужб англосаксов? Посмотрите, что делают в Ракке. Они говорят: мы боремся с ИГИЛ. На самом деле превратили в фарш мирное население. А тем временем обеспечивают выход боевиков ИГИЛ и из окружения. Сирия – заходим на освобожденную территорию. Склад ИГИЛ. Там всё американское вооружение. В смазочке. Противотанковые комплексы высокотехнологичные. Откуда они там? Оттуда.

Ю. Норкина:

- А почему мы не можем американцам сказать: ребятки, а чего это у игиловцев здесь ваше оружие?

А. Норкин:

- Сказать-то мы можем, и мы говорим.

Ю. Норкина:

- Предъявить претензии мы можем?

А. Жилин:

- Мы говорим много чего. И МИД наш говорит. Но кто это слышит? Да никто этого не слышит. Мы вот говорили по Афганистану. Смотрите, там вот эта часть ИГИЛ готовится. Представьте себе, что пойдет наступление на наши азиатские республики. По дороге до Казахстана они в этих азиатских республиках еще столько навербуют, что мама не горюй.

А. Норкин:

- Так чего делать-то?

А. Жилин:

- Я считаю, я все-таки оптимистично настроен, знаете, после чего. После того, когда на Питерском форуме лидер Индии открытым текстом впервые сказал, что за терроризмом стоят конкретные государства, которые его финансируют и так далее. Да, он не мог, может быть, больше сказать и назвать эти государства. До тех пор, пока мы будем поддерживать лицемерную легенду – международный терроризм, который упал с неба, взрывает ради взрывов и так далее, - до тех пор будет процветать. Мы должны четко сказать, что такая-то страна использует террор, давайте в рамках ООН, в рамках мирового сообщества хотя бы выскажем свою точку зрения, позицию этим странам. Хотя бы англосаксам.

Ю. Норкина:

- Мы вы им высказываем. Вы сами говорите, что им-то по барабану.

А. Норкин:

- Да, высказываем. Они послушают и скажут: да, замечательно. И продолжат все это делать. Какой-то замкнутый круг получается. Нас спрашивают: что нам делать? Молиться. Ну, молиться не мешает по разным поводам.

Ю. Норкина:

- Пишут: «Мы ничего не можем, покуда дети верхушки там».

А. Норкин:

- Причем здесь это?

Ю. Норкина:

- А при том, и это тоже здесь при том. Мы все очень хорошо говорим: это у нас не так, и этот чиновник приходит…

А. Норкин:

- Ты мне сейчас напоминаешь нашего слушателя Игоря, который просто тут по поводу участковых, женщине из Киргизии больше веры. Игорь, да мы не собираемся клеймить и не клеймим участковых инспекторов. Я только что сказал, что у них тоже нагрузка такая, с которой невозможно справиться. Но когда вы говорите: дети верхушки! Чьи, путинские дети, что ли, там сидят? Ну не надо говорить ерунду, ладно? Это всегда очень просто – на кого-то переложить.

А. Жилин:

- Я перед Игорем извиняюсь, если я задел самолюбие. Я как раз имел в виду не в том плане, что все поголовно участковые подонки. Нет, конечно.

А. Норкин:

- Этого никто не говорит. Ситуация крайне сложная. И то количество новостей, которые приходят из европейских городов, связанных с террористическими актами, оно, конечно, у меня вызывает крайне сложные, неприятные чувства. Александр Иванович, спасибо, что пришли. Может быть, будет какой-то более радостный повод. Но у вас такая работа, что вы радостные поводы, наверное, не обсуждаете.

Ю. Норкина:

- Страшноватая, но интересная.

А. Норкин:

- В студии Андрей Баранов, зам. редактора отдела международной политики газеты "Комсомольская правда".

А. Баранов:

- Добрый вечер.

А. Норкин:

- Уважаемые слушатели, вот вы пишете, что мы не читаем ваши сообщения. Мы физически не можем читать все ваши сообщения. Потому что их очень много.

Ю. Норкина:

- Есть похожие вопрос. На вопрос: «Норкина, зачем ты там сидишь?», я отвечаю: как-то попить кофейку пришла.

А. Норкин:

- Но это не значит, что будем читать подобные сообщения. Андрей Михайлович, сегодня с утра стало известно, что Государственный департамент Соединенных Штатов решил приостановить выдачу для российских граждан не эмиграционных виз в Соединенные Штаты. Ваши коллеги говорят о том, что это очередной этап в этой дипломатической войне. Некоторые говорят, что это теперь полномасштабная дипломатическая война, которую американцы развязали. Согласны? Зачем они это делают?

А. Баранов:

- Деваться-то им некуда. Потому что к 1 сентября, как мы помним, российская сторона попросила их уравнять количество сотрудников дипломатических представительств в России и США. У нас там 455 человек, а у них на 700 с лишним человек было больше, включая российских сотрудников, в посольстве и в генконсульствах. Вот наши попросили уравнять. Причем сказали сами: кого хотите, того и увольняйте. Это был удар под дых для американцев. Сами виноваты. Ведь давайте вспомним, что господин Обама, предыдущий президент США, под занавес своего президентства выгнал 35 человек из Соединенных Штатов, якобы за то, что плохо обходились здесь с американскими дипломатами. Причем какие-то совершенно глупейшие, на мой взгляд, приводились аргументы, типа: сотрудники ФСБ проникли в квартиру американского дипломата, когда его там не было, и убили собачку. Сотрудники ФСБ, когда не было американского дипломата дома, нагадили, оставили окурки и чуть ли не продукты жизнедеятельности на коврах. Хоть стой, хоть падай.

Ю. Норкина:

- Почему себя так сотрудники ФСБ ведут?

А. Баранов:

- Да вот, диарея бывает. Черт его знает. Но мы помним все, что тогда российская сторона и Владимир Путин лично сказали: мы не будем предаваться кухонным склокам. Не выгнали никого в ответ. Хотя «око за око, зуб за зуб» всегда в таких случаях делается. 35 товарищей могли бы уехать под Новый год. Нет, даже пригласил в ответ американских детей на новогоднюю елку. Мы ждали после того, как придет администрация Трампа, прошло более полугода, как-то что-то где-то – ничего! И вот тогда предложили сделать так. Что ответили американцы? Встали в позу, с 23 августа прекращают выдачу россиянам не эмиграционных виз, то есть туристических, журналистских виз, деловых, студенческих. До 1 сентября. А потом будут это выдавать только в Москве, но со скрипом, потому что народу мало будет, это будет тянуться чуть ли не месяцами.

А. Норкин:

- Говорят, что от 3 до 4 месяцев нужно будет ждать.

А. Баранов:

- Правильно Мария Захарова сказала, что это неприкрытый шантаж, под которым ничего нет. Честно говоря, наши сотрудники, которые работают в меньшем количестве в наших генконсульствах в Соединенных Штатах, удивительно, но примерно паритетное количество запросов на визы было в этом году и в прошедшем. Наши как-то справлялись. И ничего, визы получали в течение недели, может быть, двух недель. Хотя американцы выли, что это очень сложно – получить. Попробуйте к ним получить за короткое время. Эти говорят: теперь мы ничего не сможем сделать, вы виноваты. Смогут, конечно. Это демарш.

А. Норкин:

- Здесь два момента, которые меня немножечко расстраивают. Первый момент. Приостановлена выдача всех виз, кроме эмиграционных. Я над Юлькой смеялся, если она захочет эмигрировать в Соединенные Штаты, то ее там примут без очереди, оформят визу. По крайней мере, собеседование проведут. Это первый момент. А второй момент. Слушайте, мы прекрасно знаем, что не так много граждан Российской Федерации ездят в Америку. Кто по работе – там да, но это в основном…

А. Баранов:

- 150 тысяч.

А. Норкин:

- Слушайте, что такое 150 тысяч? Туризм минимальный. Я специально посмотрел справку на сайте «КП». Соединенные Штаты по количеству туристов из России занимают где-то место в третьей десятке. Мы не так много туда ездим. Получается, что это какая-то мелкая гадость.

А. Баранов:

- Да, это демонстрация флага. Вот мы, американцы думают, не сгибаемся под натиском Москвы. А вот они хотели нас урыть, а мы им показываем, что вы теперь наш сияющий град на холме фиг увидите, кто хотел. Вот мы вам сейчас это все затянем, и вы теперь будете говорить вашему Путину и всем этим его клевретам: чего ты здесь сделал? Ты, понимаешь, нас лишил возможности увидеть великолепные Соединенные Североамериканские Штаты Америки.

Ю. Норкина:

- Вообще они смешны в своем себялюбии.

А. Баранов:

- Они, по-моему, потеряли берега, что называется.

Ю. Норкина:

- Мне кажется, они давно больны этой историей.

А. Норкин:

- Какой?

Ю. Норкина:

- Что, если это американское, даже какой-нибудь пук, значит это всё!

А. Норкин:

- Ну?

Ю. Норкина:

- Это смешно.

А. Норкин:

- С этим я не спорю, потому что это действительно так. Страна на этом формировалась. И они столетиями у себя пестовали это ощущение: мы – лучше всех. С этим бог с ним.

Ю. Норкина:

- Хорошая коммерческая штуковина.

А. Баранов:

- Смотрите, на что мелочность распространяется. Дипломаты американские предупредили, что оплаченные уже консульские сборы возвращены не будут. Если кто-то захочет получить визу в США за пределами России, то придется подавать заявление и оплачивать консульский сбор по новой. Я не знаю, сколько он сейчас стоит. Раньше стольник стоил долларов. Сейчас, наверное, побольше.

А. Норкин:

- Разве столько много? Консульский сбор, думаю, несколько десятков долларов.

А. Баранов:

- Сто долларов – это было еще лет шесть назад, когда меня не пустили в Америку почему-то. Я сто долларов сдал и не увидел их больше. Да и бог с ними.

А. Норкин:

- Тут очень серьезный момент. В нашем МИДе как раз обратили внимание на то, что эта история направлена на разжигание, на оформление чувства недовольства среди российских граждан не американцами, а нашими же собственными руководителями. Грубо говоря, смысл такой. Сергей Лавров об этом говорил. Андрей Баранов, которого в Америку не пустили, Юлия Норкина, которая в Америку только собирается, а Баранов еще потерял сто долларов, и тут они узнают, что их в Америку не пускают. И тогда вы говорите: во всем виноват Путин! И начинаете здесь качать права.

А. Баранов:

- Я промолчу.

А. Норкин:

- Не молчите! Сергей Лавров сказал: «Американские авторы этих решений затеяли очередную попытку вызвать недовольство российских граждан действиями российской власти».

А. Баранов:

- Он продолжил: «Могу сказать одно: мы не будем срывать зло на американских гражданах». Если кто-то надеялся, что в данном случае Сергей Лавров скажет: дурной пример будет заразителен, - то он просчитался. Мы не будем отвечать такой же затяжкой выдачи виз в Россию. А полным-полно и бывших советских, российских граждан, которые хотят приехать сюда, навестить родственников или еще что-то сделать. Да и американцев – и деловых кругов, и культурных, и так далее. Получат визу в срок и в тютельку.

А. Норкин:

- Это понятно. Но я уже сегодня начал слышать крики, что вот он, железный занавес. Я говорю: ребята, не мы сейчас железный занавес опускаем, наоборот – вы. Нет! Вот этот шум никуда не делся. Наталья пишет: «От 120 до 160 долларов консульский сбор». Они обалдели, что ли, столько брать?

А. Баранов:

- Я говорю, лет шесть назад сто долларов было. Сейчас уже подняли.

А. Норкин:

- Вот еще пишут.

Ю. Норкина:

- Жадный ты какой, Норкин?

А. Норкин:

- Я ее жадный. Просто мне странно. Потому что, в Европу если ты едешь, оформляешь Шенген, там 35, что ли, или 50 евро.

Ю. Норкина:

- Це ж Америка!

А. Норкин:

- «Чтобы эмигрировать в Америку, надо сначала там осмотреться. А они блокируют», - пишет Наталья. И видит в этом странности. «Юлия и Андрей, всегда слушаю ваши программы. Спасибо за интересную тематику. С уважением, Андрей, Украина». Спасибо большое. Дадим слово Алексею Осипову, собственному корреспонденту газеты "Комсомольская правда" в США. Хотелось бы узнать: а там что-то уже говорят по этому поводу?

А. Осипов:

- Американоязычные СМИ пока никак не отреагировали на изменение регламента выдачи не эмиграционных виз гражданам Российской Федерации. Такую позицию легко понять, поскольку собственно американских граждан нововведения не касаются. А вот русскоязычные СМИ США активно обсуждают эту новость, лавируя между формулировками. С одной стороны, идти против политики Вашингтона получателям социальных пособий не пристало. С другой, почти у всех из них есть родственники и знакомые – простые граждане, которые с 1 сентября массово начнут испытывать на себе новые витки и новые повороты американской внешней политики.

А. Баранов:

- Красиво Алексей Осипов рассказал о перипетиях. Видите, что говорят в американских структурах. «До тех пор, пока будут сохраняться ограничения численности сотрудников димписсий США в Российской Федерации, наша деятельность будет осуществляться в ограниченном объеме». Такой прямой шантаж.

Ю. Норкина:

- Они же начали первые!

А. Норкин:

- Сейчас не важно, кто первый начал. Тут вещи вроде как бы очевидные, но… Наши либеральные оппоненты что говорят. У нас, у России, нет возможностей адекватного ответа. Мы во всем просто сами виноваты, поэтому нам ответить нечем. Андрей Михайлович, нам есть чем ответить?

А. Баранов:

- Мы уже ответили. Мы сокращаем.

А. Норкин:

- А чего дальше? У них новый шаг. Нам Лавров сказал: мы не будем срываться на американских граждан.

А. Баранов:

- Мы будем стараться продолжать выдавать визы точно так же, как мы это делали. Мы это делали меньшим количеством и в лучшей скорости, в лучшем порядке. Если сейчас они будут затягивать эти визы или не выдавать их, да и черт бы с ними, честно говоря. Отвечать на это – глупо. Ну ладно, будем ждать неделями.

А. Норкин:

- А если у нас здесь опять поднимется крик о том, что виноват во всем Путин?

А. Баранов:

- Да, кто поднимет крик? Если они не справляются с собственными обязанностями, это их проблемы. И мы будем их критиковать за это, что они не умеют работать так, как должны работать в XXI веке дипломатические представительства такой страны как США. Мы все прекрасно понимаем, что это нарочитая, надуманная задержка, которую они нам здесь пытаются вставить в качестве палки в колесо. Ничего, справимся. Тем более, что вы сами, Андрей, сказали: поток не так велик.

А. Норкин:

- Это да.

Ю. Норкина:

- Я смотрю, сколько присылается на WhatsApp сообщений. Ни одного не было о том, что: какой кошмар, до чего мы докатились, нас и американцы к себе не пускают, это же ужас! Да нет, как-то народ не очень переживает по этому поводу.

А. Норкин:

- Меня это радует. Это прекрасное, нормальное самоощущение наших слушателей.

Ю. Норкина:

- Я думаю, что у нас проблем больше, чем визы американские.

А. Норкин:

- Это само собой. Но если мы говорим о проблеме во внешнем масштабе, в государственном, кто это делает? Это делает Государственный департамент США. То есть Министерство иностранных дел США, с которым, хотелось бы нам этого или нет, приходится иметь дело, по различным проблемам. По Сирии, по международному терроризму, по Украине, будь она неладно, простите, никого не хотел обижать. Если у нас накапливаются и накапливаются вот эти проблемы, они нам не вернули нашу собственность, мы сказали: ребята, давайте-ка нам склад на Дорожной улице. Я вообще не понимаю, зачем посольству американскому тут еще отдельный склад. Тоже забрали у них дачу. Они в ответ говорят: а мы теперь вашим визы не будем давать. И так далее. Как в этих условиях можно вообще на что-то рассчитывать, на какое-то даже не сотрудничество, а элементарное внимание друг к другу? Как МИД с Госдепом сможет работать?

А. Баранов:

- Останутся, наверное, помните мультфильм «Шайбу! Шайбу!», всех поудаляли, одни вратари остались. Видимо, здесь одни послы останутся. И будут друг с другом контактировать.

А. Норкин:

- Кстати говоря, сегодня объявили, что новый посол у нас в США.

А. Баранов:

- Антонов, совершенно верно. Путин подписал назначение Антонова.

А. Норкин:

- Как в этих условиях начинать работу?

А. Баранов:

- Кисляк закончил в кошмарных условиях, его там обвинили чуть ли не в шпионаже. Вербовал всех подряд, чуть ли не Трампа. Что вообще абсурд, нонсенс такой, что и придумать смешнее не приходится. Давайте работать все-таки. Есть око за око. Они начали, честно говоря.

Ю. Норкина:

- Око за око – это Ветхий Завет, это не наша история.

А. Баранов:

- Никто не хотел умирать, никто не хотел уступать. Никто не хочет терять лицо в таких боданиях дипломатических. Не мы начали. Пусть они подумают, пусть прекращают дальнейшее навинчивание этой конфронтации. Она ни к чему хорошему не ведет. Да и Трамп это понимает. Все равно ему не простят, все равно его будут двигать к импичменту, говоря о том, что он с русскими спелся и он чуть ли не русский агент. Так что в данном случае не стоит этим заниматься. Давайте все-таки займемся сейчас страшным вызовом в виде международного терроризма. Посмотрите, что в Европе произошло. Кто даст гарантию, что завтра не произойдет то же самое в Америке? Когда сейчас перечисляли прошедшие теракты, все чего-то забыли, что на Таймс-сквер месяц назад такой же на машине въехал и покалечил кошмарное количество людей. Погиб один человек. Как-то забыли про это. А ведь то же самое сделать в Америке – это сейчас ультраправый сделал в Шарлотсвилле, а ведь то же самое может сделать террорист снова и снова. И у нас. И это вызов общий. Неужели мы сейчас будем этим заниматься?

А. Норкин:

- Если есть общий вызов, на него отвечать надо совместными усилиями.

А. Баранов:

- Но мы и предлагаем это делать.

А. Норкин:

- Так они-то не идут нам навстречу.

А. Баранов:

- Не идут, значит, не идут. Что же мы должны теперь, стелиться ковром перед ними?

А. Норкин:

- Нет.

А. Баранов:

- И я считаю, что нет. Не хотят сотрудничать, ну пусть, давайте минимизировать наши отношения, понижать дипломатический уровень сношений.

А. Норкин:

- А зачем тогда МИД сейчас говорит, что мы не будем уподобляться?

А. Баранов:

- Мы не будем. Если они будут продолжать действовать так, как они действуют, это в конце концов их выбор и их вина.

А. Норкин:

- Женщина, ну-ка рассуди. У тебя должна быть точка зрения миролюбивая.

Ю. Норкина:

- Не хотят и не хотят. Как говорила моя одноклассница: чешите попу гребешком. Ну не хотите и не хотите. Да, мы будем стараться с вами разговаривать. Не хочешь говорить – что ж делать?

А. Баранов:

- Ну что ж, нам расшаркиваться теперь? И так уж сказали, выждали...

Ю. Норкина:

- Нас в 90-х имели, имели. Потом в начале 2000-х имели. А что ты вообще с этой Америкой носишься как с писаной торбой? Американцы делают гораздо более худшие вещи.

А. Норкин:

- Это правда.

Ю. Норкина:

- Устраивая теракты и школы диверсионные на Украине.

А. Баранов:

- И пусть несут за это ответственность.

Ю. Норкина:

- А что визы?

А. Норкин:

- Да не про визы речь я сейчас с вами веду. Я говорю о том, что я беспокоюсь, мы одни не сможем справиться с теми международными проблемами, которые есть. Как ни крути…

Ю. Норкина:

- А что американцы помогают нам делать?

А. Баранов:

- Американцы могут одни справиться?

А. Норкин:

- Нет. Они не могут. И они нам не помогают.

Ю. Норкина:

- С чем совместно мы боремся?

А. Баранов:

- Мы боремся с фашизмом XXI века. То же, что делал Гитлер в Германии в 30-40-х годах то же сейчас делает международный терроризм. Только нет государства, оформленного, с политическими институтами, с армией.

Ю. Норкина:

- Американцы готовы с нами сотрудничать в этой борьбе с терроризмом?

А. Баранов:

- Были готовы, когда им подравняли горизонт на Манхэттене 11 сентября 2001 года. Сейчас подзабыли почему-то. Но ведь люди гибнут. И они несут огромные затраты в этой коалиции, ничего у них не получается без нашего участия. Когда мы подключились с нашими ВКС, тогда дело пошло. Признать это для них невозможно. Это потерять лицо. У русских получилось, а у них до этого в течение года не выходило ничего. Но все-таки нужно переступить через гордыню. Давайте скажем: мы тоже были в чем-то не правы, - если они этого хотят. И вместе начать бороться с этим.

Ю. Норкина:

- Они не умеют признавать ошибки.

А. Баранов:

- Один мой американский знакомый сказал: этим Земным шаром будут управлять англосаксы. Если мы почувствуем, что не сможем это сделать, мы взорвем эту планету. Я просто сел.

Ю. Норкина:

- Он не пробовал с кем-нибудь поговорить об этом?

А. Баранов:

- Я не знаю.

Ю. Норкина:

- Пришло сообщение: «Михаил, с возвращением. Скучали. Сразу стало привольно и весело. Музыка, как всегда, супер! Спасибо!»

А. Норкин:

- Так это Мише Антонову написали, который ведет эфир утром.

Ю. Норкина:

- А почему в 19.20? Следующее сообщение: «Что за тема? Да и хрен с ними, с этими визами!» Прекращаем дебаты.

А. Норкин:

- Сейчас прекратим. Я почему сказал, что меня это расстраивает. Я же не про визы говорю. Я говорю про то, что вот это какое-то ощущение мелкой пакости.

Ю. Норкина:

- Ты в детский сад ходил?

А. Норкин:

- Неделю ходил. А потом почему-то перестал ходить. Родители не объяснили.

Ю. Норкина:

- Не знаю, как у мальчиков, а вот девочки, когда они сначала дружат, а потом что-то происходит, одна говорит: вот, я тебе не дам конфету больше, и не проси. И начинает…

А. Норкин:

- И опять не согласен.

Ю. Норкина:

- Детсадовская такая фигня.

А. Норкин:

- Но дело не в дружбе. Дело в том, что люди не могут не понимать, что крайне серьезные, крайне сложные проблемы, которые существуют сейчас, можно решать только вместе. И в то же самое время они тебе кнопку на стул подкладывают.

Ю. Норкина:

- Вот не покупаем мы у них «ножки Буша», им от этого очень плохо.

А. Норкин:

- Нет.

Ю. Норкина:

- Они мыслят только категориями бабла.

А. Норкин:

- С этим согласен.

Ю. Норкина:

- Нет у них ничего морально-этического. Понятно, что нужно вместе бороться с этой заразой – международным терроризмом. Хотя из нашего разговора стало понятно, что из Америки ноги растут. Им это не нужно, невыгодно. Так же, как и тем чиновникам, которые у нас совершенно спокойно раздают прописки тем уродам, которые потом взрывают. Потому что главное у человека – бабло.

А. Норкин:

- Если у человека вместо сердца кошелек, а вместо глаз - …

Ю. Норкина:

- Да у них совести нет.

А. Норкин:

- Все, заклеймили. Прекращаем дебаты. Переходим к теме доступного жилья. Сегодня премьер Медведев утвердил план реализации госпрограммы «Доступное жилье». Там временной промежуток – 2017-2019 годы. 24 наиболее важных социально значимых контрольных события, сроки их достижения, ожидаемые результаты, данные об ответственных федеральных органах исполнительной власти и так далее.

Ю. Норкина:

- Просто обожаю наших радиослушателей. Никак не могут успокоиться. По поводу Америки: «У них министр обороны был гомик».

А. Норкин:

- У Америки не было министра обороны – гомика. Что за ерунда? У них был человек непростой судьбы – Эдгар Гувер, глава Федерального бюро расследований. А такой министр иностранных дел был в Германии, например.

Ю. Норкина:

- Радиослушатель совершенно прав.

А. Норкин:

- Давайте про это не будем. Звоните, как у вас обстоит дело с жильем, рады ли вы тому, что глава правительства подписал новую программу по доступному жилью. Помнится, что у нас уже была какая-то такая история про доступное жилье.

Ю. Норкина:

- Минстрой предложил досрочно упразднить госпрограмму «Жилье для российской семьи», это ранее об этом сообщалось.

А. Норкин:

- Это предыдущая программа. Ты помнишь, когда Дмитрий Анатольевич был президентом…

Ю. Норкина:

- Что такое доступное жилье?

А. Норкин:

- Это жилье, которое ты можешь купить.

Ю. Норкина:

- Кто может купить это жилье? Без того, чтобы в банке взять ссуду, которую ты будешь выплачивать по 35 лет.

А. Норкин:

- Будем справедливы. Если бы все было так плохо, почему тогда у нас сейчас рекорд по количеству ипотечных кредитов? У нас люди берут все больше и больше ипотечных кредитов. Соответственно, они покупают все больше и больше квартир. Из этого можно сделать вывод, что жилье действительно становится доступным.

Ю. Норкина:

- Логически рассуждая, ты прав. Я пытаюсь понять, что такое доступное жилье.

А. Норкин:

- Я так понимаю, что доступное жилье – это то жилье, которое ты можешь приобрести с помощью существующих в государстве механизмов. Да, действительно, некий ипотечный кредит, который ты легко получаешь и возвращаешь без очень серьезных усилий по сохранению своего бюджета. Вот что такое для меня доступное жилье.

Ю. Норкина:

- Что для вас является доступным жильем, дорогие радиослушатели?

А. Норкин:

- Начнем с Брянска.

Александр:

- Я работаю дальнобойщиком, слушаю вашу передачу всегда. Вот эта тема про жилье – мы проходили это все. Опять Медведев показывает нам сладкую конфетку, которая обернется горечью и печеночной болезнью. Не верю я в это. Потому что взять нашего губернатора, которого благополучно посадили несколько лет назад, что он провалил ветхое жилье и все такое. Да и по своему местоположению… Приезжала комиссия, отнесли нас в ветхое жилье, потом быстренько передали нас в район и сказали: вы теперь в деревне и живите спокойно.

А. Норкин:

- Если я вас правильно понимаю, государство не выполнило те обязательства перед вами и вашими земляками, потому что программа расселения ветхого жилья – это государственная история. А доступное жилье у вас нет возможности купить, оно недоступно.

Александр:

- Нет, конечно. Я удивляюсь рекламе по радио. Говорят: наконец-то доступное жилье за 495 тысяч за квадратный метр. Я в шоке просто.

Ю. Норкина:

- Это издевательство над людьми называется.

А. Норкин:

- Если бы эта реклама не работала, ее бы никто не заказывал. Это тоже вещь очевидная. Значит, это работает, кто-то это покупает.

Ю. Норкина:

- Конечно, если это не работает, то и не строили бы. На этом имеют хорошую маржу.

А. Норкин:

- У нас звонок из Краснодара, нам звонит слушатель по имени Норик. Расскажите про ваше отношение к доступному жилью.

Норик:

- Буквально на днях пытался взять ипотечный кредит. У меня двое детей, нет ни жилья, ни автомобиля, хотя я работаю, имею свой бизнес, с высшим образованием, врач-стоматолог. Но почему-то наши банки нам отказывают. Как с этим быть?

А. Норкин:

- Они вам как-то объясняют, почему не дают.

Норик:

- Да, объясняют. Большой риск. Мне, наверное, нужно иметь еще три жилья, чтобы заложить и получить четвертое. Только богатым наши деньги дают деньги?

Ю. Норкина:

- Проблема. Позвать сюда банковского начальника было бы замечательно, который бы нам сказал: да вы что, заявлена программа. Как правило, ставка небольшая, 13% это вообще роскошная ставка. Но они же не дают.

А. Норкин:

- А откуда тогда у нас цифры?

Ю. Норкина:

- Я не знаю, откуда у нас цифры. Дома строятся, люди въезжают, это правда.

А. Норкин:

- Тогда объясни мне следующий парадокс. Зачем строится столько жилья? Сейчас строят микрорайонами в Подмосковье. Это 10-12 огромных многоэтажных, многоподъездных домов, слава богу, с инфраструктурой. Это как минимум детский садик, а может быть, еще и школа, это магазины и т.д. За последние годы вокруг нашего дома возникло несколько таких микрорайонов. Должен сказать, что они не пустуют, там огромное количество квартир уже раскуплено. Я просто вижу это по количеству машин.

Ю. Норкина:

- А есть жилье, которое пустует.

А. Норкин:

- Знаешь, это было несколько лет назад. А сейчас этого нет.

Ю. Норкина:

- Еще есть такая история. Скупают квартиры, для того чтобы потом перепродавать. Это уже мафия.

А. Норкин:

- Почему обязательно мафия? Это нормальные инвестиционные вложения. Если бы у тебя были свободные деньги, ты что, не купила бы квартиру, чтобы сдавать ее? Что, это сразу мафия, что ли?

Ю. Норкина:

- Из Екатеринбурга Виталий нам пишет: «У нас на двоих с женой две ипотеки – на 4-комнатную для нас с женой и двоих детей. Еще одна ипотека на 1-комнатную для моих родителей. Платим 60 тысяч рублей в месяц уже 6 лет. Тяжко. И это явно недоступное жилье. А как детям будем брать, не представляю даже, а сыну уже 21 и дочке 5,5».

А. Норкин:

- Андрей пишет из Белгорода: «Люди берут кредит, потому что альтернативы в стране нет, с зарплаты накопить на жилье невозможно». Я с вами абсолютно согласен. Я же не спорю, что это очень сложная проблема, может быть, одна из самых сложных. Но я же не могу не верить своим глазам. Вокруг нас не олигархи живут, поверьте мне.

Ю. Норкина:

- Очень многие люди покупают на стадии котлована, это было дешевле. Нам пишут: «А у вас квартира в ипотеку?»

А. Норкин:

- Не квартира, а дом.

Ю. Норкина:

- У нас дом в ипотеку. Сколько мы уже выплачиваем?

А. Норкин:

- В 5-м году мы получили ипотеку. 12 лет. И еще, при самом хорошем раскладе, я думаю, года три нам где-то надо.

У нас есть звонок из Тверской области. Александр, слушаем вас.

- Когда была программа по расселению ветхого жилья, у одних наших знакомых их матери дали такую квартиру в одном из дальних райцентров. Мы помогали им переезжать. В итоге получилось так, что когда мы приехали и посмотрели, красивый 2-этажный домик, целый квартальчик маленький построили, красиво вроде. Но толщина наружных стен сантиметров 10-15, газобетон, туда толком не сбить ничего нормально, а если мимо гвоздя вдруг попадешь, то даже вмятина будет. Как там можно обустраиваться? Хотя вроде красиво, пока ничего не решишь повесить на стену.

А. Норкин:

- Владимир Путин сколько лет этим и занимается. Приедет в такую потемкинскую деревню, а потом вдруг мы слышим: вот этому губернатору он в очередной раз привез свою зеленую папку. А по ветхому жилью очень много вопросов. Опять мы возвращаемся к этому пресловутому чиновничьему беспределу.

Ю. Норкина:

- Нам пишут: «Не брал ипотеку сразу, подкопил более половины и взял на стадии котлована 2-комнатную. Расплатился за год. Ипотека неподъемная, когда люди покупают бездумно, без первого взноса». Вот вам пример, пожалуйста.

А. Норкин:

- А разве можно без первого взноса сейчас получить ипотеку?

Ю. Норкина:

- Я так понимаю, не брал первый взнос у банка, подкопил более половины.

А. Норкин:

- Не у всех есть возможность копить.

Ю. Норкина:

- Доступное жилье должно быть таким, чтобы его можно было оплачивать, живя на прожиточный минимум.

А. Норкин:

- Согласен. Но это, к сожалению, сейчас не для нашей страны. Вот здесь вещь, которую я категорически не понимаю и не хочу понимать. Когда нам называют вот эту цифру про прожиточный минимум, тут я начинаю просто закипать. Потому что я не понимаю, как люди могут считать, что на эти деньги можно жить.

Ю. Норкина:

- Кто тебе говорит про прожиточный минимум?

А. Норкин:

- Тот же Дмитрий Анатольевич Медведев, Министерство финансов.

Ю. Норкина:

- Дмитрий Анатольевич Медведев явно не пробовал жить на прожиточный минимум.

А. Норкин:

- Я не думаю, что это вообще Дмитрий Анатольевич делает. Ему приносят эту бумажку…

Ю. Норкина:

- Вообще давно в народе бытует мнение: надо правительство посадить на прожиточный минимум. Я читала эту реплику, что в принципе это Чубайс говорил, что люди не должны много получать. Не знаю, какие у него резоны по этому поводу.

А. Норкин:

- Нет, Чубайс такого не говорил.

Ю. Норкина:

- Абсолютно. В 90-е годы.

А. Норкин:

- Ты еще скажи, что Чубайс сказал про этих, которые вымрут, которые не вписались в рынок. Ничего он не говорил, это коммунисты современные придумали, не было там такого.

Ю. Норкина:

- Да, в 90-е годы нами руководили замечательные люди.

А. Норкин:

- Эти люди во многом до сих пор нами руководят. Давай еще Москву послушаем. Владимир, здравствуйте. Как у вас с доступным жильем?

- С жильем нормально. В Москве стоит 3 миллиона квадратов нераспроданных. Но я хотел бы поставить вопрос с другой стороны. Вы знаете, насколько за время Путина выросла квартплата в Москве? В 18 раз. И каждый год Путин говорит, что мы остановим…

А. Норкин:

- А что, Путин ее повышает, что ли?

Владимир:

- Знаете, вообще-то у него все механизмы есть, он гарант. На последней «горячей линии» он сказал, что рост ЖКХ по стране не будет выше 4%. Собянин ставит 7%. Вы посмотрите, какие сейчас 2-комнатные квартиры в Москве. Это где-то тысяч 6-7. Нам говорят про ипотеку. Если ты 10 тысяч получаешь…

Ю. Норкина:

- Володя говорит о том, что говорили, не будут повышать ЖКХ, а повышают. И при зарплате в 10 тысяч какое может быть доступное жилье?

А. Норкин:

- А в чем проблема? Я чуть раньше говорил в принципе о том же самом. Единственное, с чем я сейчас не могу соглашаться, это любимое занятие – говорить: это Путин виноват, Путин ничего не сделал за эти годы, во всем виноват Путин. Вот сегодня температура в Москве была 30 с лишним градусов. Путин виноват. В субботу и воскресенье, говорят, будет 18 и дожди. Опять виноват Путин.

До завтра. Обсудить любую новость можно на страницах радио «Комсомольская правда», в Твиттере, в Фейсбуке, ВКонтакте и Одноклассниках.

Ю. Норкина:

- Будьте добрее. Старайтесь, во всяком случае. И берегите себя.